Скульптор Василий Селиванов

Наша галерея сотрудничает с многими признанными скульпторами и художниками. Сегодня мы решили опубликовать интервью с известным российским скульптором, членом Союза художников Москвы, Василием Николаевичем Селивановым. Потомственный скульптор рассказал о своей работе, о сьёмках в фильме Андрея Кончаловского и приоткрыл тайны создания своих работ.

Василий Селиванов окончил Российскую Академию Живописи Ваяния и Зодчества в 1997 году – и остался преподавать в альма-матер, возглавив кафедру скульптуры и композиции. За годы работы скульптор успел побывать в творческих командировках в Германии, Франции, Италии и Австралии. Некоторое время художник жил в Океании. Благодаря Василию Селиванову и его отцу в тихоокеанском государстве Вануату появился памятник известному русскому мореходу Василию Головину, который дважды совершил кругосветное путешествие.

Селиванов работает в студии вместе со своим отцом – Николаем Александровичем, известным благодаря его скульптурным портретам Сергея Есенина. Оба мастера с удовольствием принимают у себя гостей и рассказывают о своей работе.

Сегодня Василий Селиванов помимо ежедневной работы в своей мастерской преподает скульптуру и анатомию в студии «Кукольная коллекция». В этом году скульптор принял участие в сьемках фильма Андрея Кончаловского о Микеланджело. Селиванов стал руками великого скульптора: так как актер, играющий Микеланджело, не умеет рисовать, вместо него творить в кадре будет Василий Николаевич. Он уже дважды ездил в Италию на сьемки. Детали не разглашаются, но известно, что съёмочная группа побывала в Риме, Флоренции, мраморных карьерах Каррары и даже в Ватикане. 

 - Вы работаете ежедневно или, что называется, «по вдохновению»?

 - Я работаю в мастерской каждый день. Без выходных и праздников. Вдохновения как такового у меня не существует. У меня бывают озарения. Это когда работаешь три часа впустую, а на четвертый час лепки приходит прозрение – и мозг догоняет руки. В такие моменты голова не успевает уследить, как руки создают скульптуру, и ты думаешь: «Неужели это леплю я?».

 - Что для вас работа: монотонный труд или долгая подготовка и разовый рывок?

 - Иногда бывают рывки. Обычно я работаю очень быстро, но для того, чтобы быстро работать, нужно чтобы в голове сложился образ того, что ты будешь лепить. Так я вылепил памятник Святослава за две недели - два с половиной метра из глины.

 - Памятник Римскому-Корсаковом я лепил на костылях [ ред. - в тот момент у скульптора была сломана нога ], поэтому работа была готова в течение месяца. А вот Памятник Легасову [ Валерий Легасов – доктор химических наук, работал зам. директора Института атомной энергии имени Курчатова. Был в комиссии, занимавшуюся вопросами аварии на Чернобыльской АЭС и ее ликвидацией.] для Москвы я лепил за неделю, поскольку сроки были крайне сжатые и заказчик поставил меня в крайне сложные условия. Обычно такие памятники создаются скульпторами в течение полугода или года, я же делаю их за три недели или месяц.

 - Что вы делаете, чтобы создать правильный образ исторического персонажа?

 - Прежде всего я набираю материал и распечатываю его: фотографии, гравюры или синодики, если это старославянские образы, и приступаю к эскизам. Когда работаю над эскизом, я решаю основные проблемы, - а когда перехожу уже к скульптурной работе остается добавлять только детали.

 - Вы участвовали в сьемках Андрея Кончаловского, что вы можете рассказать о проекте? 

 - Мне нравится Андрей Сергеевич, он удивительный человек и талантливый режиссер. Интересный человек, я бы сказал, одержимый своей профессией. Так вот просто понаблюдать за тем, как он работает на съёмочной площадке, не всем удается. Мне выпала такая честь. Я стал почти одним из главных героев его фильма. Правда, только частью героя - я дублирую итальянского актера, который не умеет рисовать. Я два раза специально летал в Италию: в Каррару и в Рим, в павильоны, где «дублировал» руки Микеланджело.

 - По концепции фильма гениальность – это бремя. Для вас ваш талант это бремя или дар?

 -  Бремя потому что ты обязан его использовать и воплотить в жизнь, а дар, потому что я действительно вижу все не так, как другие люди. Я вижу, как будто бы со стороны – и я открываю зрителя глаза на тот или иной образ. Например, я сделал беременную Богородицу. Впервые в изобразительном искусстве в скульптуре. До этого ни у католиков, ни у православных не было скульптурного образа беременной Богородицы [ред. - Изображение Богоматери, носящей в чреве Христа, редкий тип иконописи. Подобные иконы встречаются в Грузии и на Афоне]. Я ее вылепил, выставлял несколько раз. Православная церковь пока отказывается ее признавать, а скульпторы, работающие для Ватикана, говорят, что она не католическая, а православная, то есть ортодоксальная. Мне это приятно слышать, я считаю себя ортодоксом.

 - Расскажите что-нибудь о своих скульптурах

 - Пожалуй, начнем с Лизы Жерар. Это австралийская певица ирландского происхождения, сейчас Жерар живет в Новой Зеландии и Америке. Она собирает фольклор со всего мира и поет народные песни разных этнических групп. В основном она интересуется тихоокеанскими странами и Океанией – и поэтому я снабдил ее скульптурный портрет татуировками, характерными для этой части света. Я жил в Океании и работал на Вануату, рядом с Соломоновыми островами, поэтому хорошо знаю местные обычаи.  

- На Вануату есть такие татуировки даже у бледнолицых: и я решил, что они будут прекрасно смотреться на фарфоровой коже Жерар. Поэтому я прорезал на ее скульптуре татуировки и затемнил их. Обратите внимание: в бронзе она с открытыми глазами закрытым ртом, а в стекле – она с открытым ртом и закрытыми глазами. Конкретно этот образ появился у меня посте посещения одного из ее концертов: она выходит на сцену, закрывает глаза – и начинает петь. Весь зал замирает – и в гробовой тишине звучит только ее потрясающий голос.

 - Скульптура «Война» была придумана мной еще в 1994 году, когда началась война в Чечне. Но толчком для создания этой работы, был эпизод во время моего пребывания в Италии. Мы с женой и детьми поехали искупаться и искали, где можно припарковаться, проехали военную базу и тут же нашли маленький городок, где жили семьи военных. И вот дети пищат о радости, военные ходят по набережной и пьют вино, а над морем взлетают и садятся самолеты. И я как художник заметил, что самолеты взлетают с ракетами, пристегнутыми к крыльям, а возвращаются пустыми. «Куда они летят?», - подумал я. Оказывается, они летели в Ливию – несколько сотен километров отделяют итальянский берег о берега этой страны -  и там, как в какой-нибудь компьютерной игре, сбрасывают ракеты [ ред. - Несмотря на подписанный в 2008 году Договор о дружбе между Италией и Ливией, итальянское правительство разрешило НАТО наносить удары по Ливии с своих баз].

 - Ливийские дети получают ранения, корчатся, мучаются от боли с оторванными руками и ногами. Но для итальянцев это только такая прогулка на самолете. Они возвращаются в свои семьи, пьют вино и отдыхают. Приехав из Италии, я первым делом принялся за эту скульптуру. Я снабдил ее четырьмя самыми известными масками: Афина Паллада, Марсельеза, Родина Мать и Валькирия со свастикой на лбу. У каждого народа есть своя война, а это самые узнаваемые образы. Спереди скульптура изящна: красивая маска, рука с изящными пальцами и пышная грудь, а сзади у нее, вместо позвоночника, - хребет, как у динозавра и ободранная рука. Сзади видно, что за своей спиной она прячет затупленный меч, а сидит она на опутанной колючей проволокой планете Земля, из которой растут два ядерных гриба. Так «Война» прикрывается разными масками патриотизма, а на самом деле у войны нет лица.